.jpg)
Супостат гл. 1 (Юнон и Эльвира)
Предисловие
Видал конечно в жизни замки,
Видал кремли и терема,
И в фильмах видел,
Видел сказки,
Где зло сражает доброта.
Но то, ведь, сказки это были
И мифы,
Видя в них себя -
В мечтанья часто уходили
Цветного, сладкового сна.
1
А пред стеной пустырь скалистый,
И кое-где видна трава,
И дождик брызжет серебристый,
Просвет виднеется лучистый,
Склоняясь прямо на врата.
За ними замок, возвышаясь,
Затронув пиком облака,
И сад, красою наливаясь,
И ароматом вдохновляясь
Течёт чистейшая река.
В ней были силы старика,
А на брегах блудницы, "гаи",
Над ними птиц летали стаи,
И всё усыпано цветами,
Трава, помятая телами,
И звуки полные огня.
Давала силы им река,
Где были силы старика;
Его тяжёлая рука
Держала трость - она змея.
И те, кто шёл издалека,
И забредал в эти края:
Здесь оставался до утра,
У супостата-старика.
О, сколько ж видели добра,
И искушения сполна,
Чтобы забыться навсегда,
То всё давали те места.
И чтобы ты не захотел,
Какие песни бы не пел,
Мечты какие б не гласил:
Богатства, власти не просил,
И жизни вечной,
Много сил;
И чтобы ты не попросил -
Он всё давал, чего хотел,
Ни что не требуя взамен,
В душе оставив мелкий плен,
Что должен каждый исполнять:
О чудесах его молчать.
Но ведь года-то пролетали,
И люди это забывали,
В своих богатствах заживались,
Хотели больше,
Не старались;
И не охотно разглашались,
Хоть полушёпотом,
Стеснялись;
И тут же в замке просыпались
У супостата-старика.
И стены серые с утра,
И капля каплет с потолка;
Старик обязывал тогда
Служить ему во век века.
Мужчины "гаями" назвались,
Девы блудницами скитались;
Он, путешествуя везде,
Искал страдающих себе;
Те, кто надежды потерял,
Те, кто правителей ругал,
И ждал на свете только чуда,
Чтоб изменилось всё в округе;
В изнеможении крича,
Рыдая громко от стыда;
Касалась помощи рука
От супостата-старика.
2
И, вот, в стране одной,
Красивой,
Зелёной летом,
Доброй, милой,
И плодотворной, и простой,
С речушкой мелкой и горой;
Там, где водили хороводы,
Грустили песнями погоды,
Частушки пели от души,
Баклуши били на печи,
Когда зима на них рычала,
И в свои избы запирала;
Мужи варили самогон,
И пирогом украсив стол,
Созвав гостей соседний двор -
И сколько лет так,
До сих пор.
Жил паренёк один, Юнон,
В семье не чая счастья он:
Отец на тракторе трудился,
Трудом он многого добился.
Колхоз семью его кормил,
Да, и в добавок делав сыр,
Что самый вкусный оказался
На тех краях, что доходил.
Так, и не бедный парень был,
Учился ладно и ходил
Он помогать отцу в колхоз -
Вот, так Юнон тогда и рос.
И всё село колхозом жило:
Ростили много, увозили;
Свою продукцию сдавали
Перекупцам, что приезжали;
А те копеечку давали,
На то и жили,
Выживали;
И горя горького не знали,
Да, не в богатстве,
Не в печали!
Махнув в дороженьку рукой,
Все возвращалися домой.
А парень был тот не простой,
Дружил с девчоночкой одной,
Дочей сапожника Егора;
И староватого, худого;
Бедна была его богиня,
Так, не в достатке чувства были,
Они друг-друга полюбили,
Под ручку бегали,
Ходили
По брегу маленькой реки,
Там, где мечталися в любви,
Но пожениться не могли -
Своё вбивали им отцы:
Юнону верную невесту,
Да, из богатых,
Града-места,
Эльвире сильного "самца" -
Не мужика - богатыря!
Но те грустили на слова,
И снова слёзы до утра
Уносит мелкая река,
Где родилась у них мечта:
Покинуть родные места,
Сбежать в неведанны края,
Только вдвоём.
Только любя!
И жить там вместе, как семья -
Юнон, Эльвира, молодня,
Но только это лишь мечта,
Её несла с собой река!
3
Однажды вечером гуляя,
На берегу хладной реки,
Они о счастье умоляли,
Просили Господа найти
Помочь им путь
К мечте забвенной,
И к их любви уединенной;
Только слетели с языка
Мольбы последние слова;
И будто пал он с высока,
Бородка белая видна,
Накидка белая и трость
У коротышки-старика.
Да, им то что?
Какое дело?
Ну, странник бродит, заплутал,
Тоска заманчиво глядела,
И с ветром сделав ритуал,
Она опять их одолела;
Старик тот рядышком шагал.
А те рассказы говорили,
И о желаниях, любви;
Тот капюшоном машет криво,
Бородку гладит и молчит,
Закончив,
тот и говорит:
Мол, помогу тебе Эльвира,
И помогу тебе Юнон -
Края увидите красивы,
Будет семейный общий дом.
Взамен мне надо обещание -
Не говорите никому!
Те поклонились удивлённо,
А старичок нырнул во тьму.
Утро:
И утро яркое сияло,
И ослепляло им глаза!
И мягки были покрывала,
Блистала чистая роса.
И дом большой,
И сад чудесен,
И рокот острова любви!
И идеален край, чудесен,
Там, где уж не было тоски,
Они добрали до мечты.
4
В селе ж родители рыдали,
Отец Юнона начал пить,
Полдома сжёг,
Ну, как не выть?
Сидели, горевали,
Года, летящие "в стакане"
Смогли тогда его убить;
Осталась мать одна тужить,
И престав уже ходить,
Про смерть сапожника Егора
Она узнала очень скоро.
Тот дом весь травами порос,
Трещали стены,
Цветом мёрз;
О нём сельчане вспоминали
Словами добрыми, делами
Егор хорош и добр был,
Но горем сам себя убил.
И как он доченьку любил,
Как красоту он в ней ценил,
Как на руках её носил -
Река потерь, убавив сил -
Вот, так себя Егор сгубил.
5
Юнон, Эльвира жили дружно
На этом острове-любви,
В блаженстве, благе -
Неразрушно,
Где всё делили на двоих.
Юнон охотился, Эльвира
Хозяйство дома завела,
И на ступенечках, красиво
Усевшись, вечером ждала.
И вечерами они вместе
И утро бодрое для них,
Не находило счастье место!
Года летели,
Остров тих.
Юнон, всё дальше удаляясь,
Не обошедший все места;
То на пещеры натыкаясь,
То на густейшие леса,
Вот, и забрёл не знав куда -
Увидел дом издалека,
И вроде был он тут вчера:
И ёлка та же, и река -
Бежит прозрачная вода.
То ль замок это, то ли дом?
Он ближе-ближе туда шёл,
Насторожившись, обходил;
Такого тут ещё не зрел;
И тут ворота ветр открыл...
Вошёл - столбенел,
Застыл.
Там расцветал зелёный сад,
Качались девы на ветвях,
Бутоны лелеясь в струях,
Уже рассеивали страх,
И притяжение в словах,
В красиво-сложенных стихах.
Вошёл Юнон,
Врата закрылись.
Прекрасны девицы добились,
Его собою завлекли
Этими чарами любви;
Которых будто не найти,
И оставаясь там цвести,
Юнон остался до утра.
Эльвира всё ждала,
Сидела,
Переживала на крыльце,
Всю ночь ходила и ревела,
И вспоминала об отце.
И чтобы в голову не лезло,
Любовь жила в её душе;
Так, вот же край тот,
Вот, то место,
Что быть положено в судьбе!
Утро:
Юнон на утро обернулся,
Пустой, уставший,
Рухнул спать;
И аромат духов проснулся,
И пропиталась им кровать.
Молчал о том,
Молчал о ком-то,
И слов глазам не говорил,
И остывала пуще, словно,
Любовь, которой дорожил,
Когда он снова приходил.
6
Решив однажды проследить,
Эльвира шла, и долго-долго
Её приходилось тихо бдить,
Передвигаясь ловко-ловко,
Чтобы однажды всё воззреть,
Увидя, собственно, глазами,
Как ветр врата смог отворить,
И дев, и сад с его плодами.
О, горе пало на неё,
О, горе сильное мотало,
И слёзы лилися ручьём -
Не глядя милая бежала;
Она платок с себя сорвала,
Остановилась,
Закричала!
И дальше в бег,
О, разрывала
Любовь сложившая начала.
И тут избушка,
Как с тумана,
Старушка ручкой помахала,
Мол, заходи;
И та зашла,
Старушка милая была,
Её услышала слова;
Эльвира плакала, звала
Своего родного отца;
И рассказала всё тогда,
Как начиналось -
До конца:
И о селе, и о семье,
О чудотворце старике,
Накидке белой и реке,
Об этом острове-судьбе.
Старухе,
Став не по себе,
Вся изменилася в лице,
Глаза краснели,
И вообще
Вся увеличилась она;
Огромной стала, как стена...
И вдруг исчезла без следа
От очень громкого хлопка.
Эльвира по лесу бежав,
В себе накаливая страх;
И без оглядки,
Хоть куда,
Бежала девонька одна,
Пока до дома не дошла,
Где ждал Юнон уже с утра,
Там рассказала всё тогда.
Он извинялся,
В груди бил,
И клялся, как её любил,
Пообещав, что никогда
Не повернётся в те врата.
Луна давно уже взошла,
Они уснули,
Ждав добра,
Согрели душу их слова.
7
Глаза открыли утром оба,
И дом не тот,
Не те места,
И стены серые, сырые,
И цепью скована рука,
И он один, и та одна,
Будто делила их стена;
И капля каплет с потолка,
И видят оба старика
В накидке чёрной -
Трость-змея.
Смеясь ехидно, и крича,
Что забирает их сердца,
Что обещание вчера,
Старухе ведьме прошепча,
Она нарушила, она!
И ублажать других теперь
Они обязаны всегда,
Пока идут сюда мужья,
Пока блудниц полно;
И тьма
На любострастие легла
Во век века, во век века.
И страх обоих одолел,
Когда увидели удел,
И вспоминали о любви,
Село, речушку и мечты;
Какие строгие отцы,
Но всё ж любили их они,
И те года бы дальше шли,
Пусть так -
Скрывалися бы мы!
Решив сбежать,Решив уйти,
Стерев замок тугой цепи,
На утро бросились,
В пути
Их супостат решил найти;
Кидался всякими зверьми,
Оставшись верными в любви,
В своё село вдвоём зашли,
Где жили матери, отцы.
8
Село совсем уж опустело,
Домов не видно издали,
Поля заросшие побегом
Деревьев маленькой сосны.
За горкой два осталось дома,
Покоя души не нашли,
Один заросший,
У второго
Старуха бедная сидит.
Та тихо-тихо прокряхтела,
Как пожелала одного:
До ждать сыноченька хотела,
И ждёт его давным-давно,
И что сто двадцать ей годков,
И жизни тянется ей срок,
Пока сыночек её жив,
Пока не встретится та с ним.
И только вымолвить успела,
Старуха тут же почернела.
Летели стаями слова -
Хотя бы тут сбылась мечта.
Видал конечно в жизни замки,
Видал кремли и терема,
И в фильмах видел,
Видел сказки,
Где зло сражает доброта.
Но то, ведь, сказки это были
И мифы,
Видя в них себя -
В мечтанья часто уходили
Цветного, сладкового сна.
1
А пред стеной пустырь скалистый,
И кое-где видна трава,
И дождик брызжет серебристый,
Просвет виднеется лучистый,
Склоняясь прямо на врата.
За ними замок, возвышаясь,
Затронув пиком облака,
И сад, красою наливаясь,
И ароматом вдохновляясь
Течёт чистейшая река.
В ней были силы старика,
А на брегах блудницы, "гаи",
Над ними птиц летали стаи,
И всё усыпано цветами,
Трава, помятая телами,
И звуки полные огня.
Давала силы им река,
Где были силы старика;
Его тяжёлая рука
Держала трость - она змея.
И те, кто шёл издалека,
И забредал в эти края:
Здесь оставался до утра,
У супостата-старика.
О, сколько ж видели добра,
И искушения сполна,
Чтобы забыться навсегда,
То всё давали те места.
И чтобы ты не захотел,
Какие песни бы не пел,
Мечты какие б не гласил:
Богатства, власти не просил,
И жизни вечной,
Много сил;
И чтобы ты не попросил -
Он всё давал, чего хотел,
Ни что не требуя взамен,
В душе оставив мелкий плен,
Что должен каждый исполнять:
О чудесах его молчать.
Но ведь года-то пролетали,
И люди это забывали,
В своих богатствах заживались,
Хотели больше,
Не старались;
И не охотно разглашались,
Хоть полушёпотом,
Стеснялись;
И тут же в замке просыпались
У супостата-старика.
И стены серые с утра,
И капля каплет с потолка;
Старик обязывал тогда
Служить ему во век века.
Мужчины "гаями" назвались,
Девы блудницами скитались;
Он, путешествуя везде,
Искал страдающих себе;
Те, кто надежды потерял,
Те, кто правителей ругал,
И ждал на свете только чуда,
Чтоб изменилось всё в округе;
В изнеможении крича,
Рыдая громко от стыда;
Касалась помощи рука
От супостата-старика.
2
И, вот, в стране одной,
Красивой,
Зелёной летом,
Доброй, милой,
И плодотворной, и простой,
С речушкой мелкой и горой;
Там, где водили хороводы,
Грустили песнями погоды,
Частушки пели от души,
Баклуши били на печи,
Когда зима на них рычала,
И в свои избы запирала;
Мужи варили самогон,
И пирогом украсив стол,
Созвав гостей соседний двор -
И сколько лет так,
До сих пор.
Жил паренёк один, Юнон,
В семье не чая счастья он:
Отец на тракторе трудился,
Трудом он многого добился.
Колхоз семью его кормил,
Да, и в добавок делав сыр,
Что самый вкусный оказался
На тех краях, что доходил.
Так, и не бедный парень был,
Учился ладно и ходил
Он помогать отцу в колхоз -
Вот, так Юнон тогда и рос.
И всё село колхозом жило:
Ростили много, увозили;
Свою продукцию сдавали
Перекупцам, что приезжали;
А те копеечку давали,
На то и жили,
Выживали;
И горя горького не знали,
Да, не в богатстве,
Не в печали!
Махнув в дороженьку рукой,
Все возвращалися домой.
А парень был тот не простой,
Дружил с девчоночкой одной,
Дочей сапожника Егора;
И староватого, худого;
Бедна была его богиня,
Так, не в достатке чувства были,
Они друг-друга полюбили,
Под ручку бегали,
Ходили
По брегу маленькой реки,
Там, где мечталися в любви,
Но пожениться не могли -
Своё вбивали им отцы:
Юнону верную невесту,
Да, из богатых,
Града-места,
Эльвире сильного "самца" -
Не мужика - богатыря!
Но те грустили на слова,
И снова слёзы до утра
Уносит мелкая река,
Где родилась у них мечта:
Покинуть родные места,
Сбежать в неведанны края,
Только вдвоём.
Только любя!
И жить там вместе, как семья -
Юнон, Эльвира, молодня,
Но только это лишь мечта,
Её несла с собой река!
3
Однажды вечером гуляя,
На берегу хладной реки,
Они о счастье умоляли,
Просили Господа найти
Помочь им путь
К мечте забвенной,
И к их любви уединенной;
Только слетели с языка
Мольбы последние слова;
И будто пал он с высока,
Бородка белая видна,
Накидка белая и трость
У коротышки-старика.
Да, им то что?
Какое дело?
Ну, странник бродит, заплутал,
Тоска заманчиво глядела,
И с ветром сделав ритуал,
Она опять их одолела;
Старик тот рядышком шагал.
А те рассказы говорили,
И о желаниях, любви;
Тот капюшоном машет криво,
Бородку гладит и молчит,
Закончив,
тот и говорит:
Мол, помогу тебе Эльвира,
И помогу тебе Юнон -
Края увидите красивы,
Будет семейный общий дом.
Взамен мне надо обещание -
Не говорите никому!
Те поклонились удивлённо,
А старичок нырнул во тьму.
Утро:
И утро яркое сияло,
И ослепляло им глаза!
И мягки были покрывала,
Блистала чистая роса.
И дом большой,
И сад чудесен,
И рокот острова любви!
И идеален край, чудесен,
Там, где уж не было тоски,
Они добрали до мечты.
4
В селе ж родители рыдали,
Отец Юнона начал пить,
Полдома сжёг,
Ну, как не выть?
Сидели, горевали,
Года, летящие "в стакане"
Смогли тогда его убить;
Осталась мать одна тужить,
И престав уже ходить,
Про смерть сапожника Егора
Она узнала очень скоро.
Тот дом весь травами порос,
Трещали стены,
Цветом мёрз;
О нём сельчане вспоминали
Словами добрыми, делами
Егор хорош и добр был,
Но горем сам себя убил.
И как он доченьку любил,
Как красоту он в ней ценил,
Как на руках её носил -
Река потерь, убавив сил -
Вот, так себя Егор сгубил.
5
Юнон, Эльвира жили дружно
На этом острове-любви,
В блаженстве, благе -
Неразрушно,
Где всё делили на двоих.
Юнон охотился, Эльвира
Хозяйство дома завела,
И на ступенечках, красиво
Усевшись, вечером ждала.
И вечерами они вместе
И утро бодрое для них,
Не находило счастье место!
Года летели,
Остров тих.
Юнон, всё дальше удаляясь,
Не обошедший все места;
То на пещеры натыкаясь,
То на густейшие леса,
Вот, и забрёл не знав куда -
Увидел дом издалека,
И вроде был он тут вчера:
И ёлка та же, и река -
Бежит прозрачная вода.
То ль замок это, то ли дом?
Он ближе-ближе туда шёл,
Насторожившись, обходил;
Такого тут ещё не зрел;
И тут ворота ветр открыл...
Вошёл - столбенел,
Застыл.
Там расцветал зелёный сад,
Качались девы на ветвях,
Бутоны лелеясь в струях,
Уже рассеивали страх,
И притяжение в словах,
В красиво-сложенных стихах.
Вошёл Юнон,
Врата закрылись.
Прекрасны девицы добились,
Его собою завлекли
Этими чарами любви;
Которых будто не найти,
И оставаясь там цвести,
Юнон остался до утра.
Эльвира всё ждала,
Сидела,
Переживала на крыльце,
Всю ночь ходила и ревела,
И вспоминала об отце.
И чтобы в голову не лезло,
Любовь жила в её душе;
Так, вот же край тот,
Вот, то место,
Что быть положено в судьбе!
Утро:
Юнон на утро обернулся,
Пустой, уставший,
Рухнул спать;
И аромат духов проснулся,
И пропиталась им кровать.
Молчал о том,
Молчал о ком-то,
И слов глазам не говорил,
И остывала пуще, словно,
Любовь, которой дорожил,
Когда он снова приходил.
6
Решив однажды проследить,
Эльвира шла, и долго-долго
Её приходилось тихо бдить,
Передвигаясь ловко-ловко,
Чтобы однажды всё воззреть,
Увидя, собственно, глазами,
Как ветр врата смог отворить,
И дев, и сад с его плодами.
О, горе пало на неё,
О, горе сильное мотало,
И слёзы лилися ручьём -
Не глядя милая бежала;
Она платок с себя сорвала,
Остановилась,
Закричала!
И дальше в бег,
О, разрывала
Любовь сложившая начала.
И тут избушка,
Как с тумана,
Старушка ручкой помахала,
Мол, заходи;
И та зашла,
Старушка милая была,
Её услышала слова;
Эльвира плакала, звала
Своего родного отца;
И рассказала всё тогда,
Как начиналось -
До конца:
И о селе, и о семье,
О чудотворце старике,
Накидке белой и реке,
Об этом острове-судьбе.
Старухе,
Став не по себе,
Вся изменилася в лице,
Глаза краснели,
И вообще
Вся увеличилась она;
Огромной стала, как стена...
И вдруг исчезла без следа
От очень громкого хлопка.
Эльвира по лесу бежав,
В себе накаливая страх;
И без оглядки,
Хоть куда,
Бежала девонька одна,
Пока до дома не дошла,
Где ждал Юнон уже с утра,
Там рассказала всё тогда.
Он извинялся,
В груди бил,
И клялся, как её любил,
Пообещав, что никогда
Не повернётся в те врата.
Луна давно уже взошла,
Они уснули,
Ждав добра,
Согрели душу их слова.
7
Глаза открыли утром оба,
И дом не тот,
Не те места,
И стены серые, сырые,
И цепью скована рука,
И он один, и та одна,
Будто делила их стена;
И капля каплет с потолка,
И видят оба старика
В накидке чёрной -
Трость-змея.
Смеясь ехидно, и крича,
Что забирает их сердца,
Что обещание вчера,
Старухе ведьме прошепча,
Она нарушила, она!
И ублажать других теперь
Они обязаны всегда,
Пока идут сюда мужья,
Пока блудниц полно;
И тьма
На любострастие легла
Во век века, во век века.
И страх обоих одолел,
Когда увидели удел,
И вспоминали о любви,
Село, речушку и мечты;
Какие строгие отцы,
Но всё ж любили их они,
И те года бы дальше шли,
Пусть так -
Скрывалися бы мы!
Решив сбежать,Решив уйти,
Стерев замок тугой цепи,
На утро бросились,
В пути
Их супостат решил найти;
Кидался всякими зверьми,
Оставшись верными в любви,
В своё село вдвоём зашли,
Где жили матери, отцы.
8
Село совсем уж опустело,
Домов не видно издали,
Поля заросшие побегом
Деревьев маленькой сосны.
За горкой два осталось дома,
Покоя души не нашли,
Один заросший,
У второго
Старуха бедная сидит.
Та тихо-тихо прокряхтела,
Как пожелала одного:
До ждать сыноченька хотела,
И ждёт его давным-давно,
И что сто двадцать ей годков,
И жизни тянется ей срок,
Пока сыночек её жив,
Пока не встретится та с ним.
И только вымолвить успела,
Старуха тут же почернела.
Летели стаями слова -
Хотя бы тут сбылась мечта.
© Copyright: Алексей Александрович Зайцев, 2023
Добавить комментарий